Школа-семилетка
В 1934 году Еманжелинская школа из четырехлетней стала семилетней. Значительное достижение для того времени! Практически сразу за ней закрепилось ласковое прозвище «семилетка». Согласно «Расчетной ведомости на выдачу зарплаты работникам школ Еманжелинского сельсовета» за декабрь 1934 года (это самый старый из школьных документов, сохранившихся в областном архиве), директором тогда был Н. В. Хорев. В документах полностью указывается его имя – Николай, отчество пока не установлено. В коллектив школы в 1934 году входило 13 человек.
Кто же работал в школе 80 лет назад? Завуч Т. А. Кочетова, учителя А. В. Кузнецова, Л. Н. Хаймовская, М. А. Панова, Н. С. Агишев, М. А. Циренщикова, Е. И. Барфицина, учитель труда И. Ф. Заушицын, сторожа Юзова Ольга, Кононова Анастасия, Харушкина, делопроизводитель М. А. Хамова. С января 1935 года в ведомости появляется фамилия пионервожатой. Это Тычинина Валентина.
С каждым годом в списке работников больше имен. Видно, что школа растет. Однако стабильности не чувствуется: одни уходят, другие приходят. В январе 1936 года директором назван Иван Федорович Заушицын, а в марте – уже Николай Семенович Прозоров, который при Заушицыне был завучем. Еще чаще меняются пионерработники (так они значатся в бумагах): январь 1936-го – Ерохин Иван Андреевич, май этого же года – Сосова Ксения Григорьевна, февраль 1937 – С. Г. Денисенко, декабрь – уже Ф. И. Васильева. Тем не менее, работа ведется. В школе организована художественная самодеятельность. Дети поют, танцуют, разыгрывают сценки. Костюмы шьют сами из подручных материалов, например, из марли. Летом работают на колхозных полях. Пионерские сборы проводятся не только в учебное время, но и в каникулы. Для школы закупаются учебники и художественные книги. В мае 1937 года открывается школьная библиотека. Там работает А. Г. Никитина, впрочем, она еще и делопроизводитель. В октябре 1937 года обе эти должности занимает А. А. Шиховцева.
В июле 1938 года на сессии сельского совета обсуждается дисциплина учащихся. Директор НСШ (неполной средней школы) товарищ Мерзляков приводит на «проработку» «табакокурильщиков»: Степанова, Шевкунова, Ражева, Силкина и Кирпичникова. Их дружно осуждают, но, судя по всему, с вредной привычкой ребята расставаться не собираются. В школьном музее хранится последнее письмо, пришедшее спустя 5 лет уже с фронта от Ражева Сергея Алексеевича (Васильевича). Там тоже речь идет о махорке. Но эта деталь воспринимается совсем по-другому, когда знаешь, что беспокойный мальчишка и, наверное, не самый лучший ученик Сережа Ражев пал смертью храбрых в боях за Родину.
Впрочем, до войны пока далеко. А сейчас школу обязывают активизировать борьбу с неграмотностью и привлечь к занятиям всех колхозников, еще не умеющих читать и писать.
У школы две большие проблемы – приспособленное помещение (случается, занятия проходят даже в сельском совете) и нехватка наглядных пособий. Больные вопросы то и дело поднимают на сходах граждан. Особенно активно они обсуждаются в 1939 – 40-м годах. Дело идет к тому, чтобы строить новую школу силами колхозников. Мешает война.
Уже в июне – июле 1941 года многие учителя-мужчины уходят на фронт. Воюет Гусельников Петр Иванович, учитель начальных классов. Он на действительной службе с 1938-го года. В 41-м должен вернуться домой, но не получается… Приедет он только в 44-м после тяжелого ранения, когда его посчитают умершим и даже пошлют домой похоронку. Добровольцем становится Урванцев (Урванцов) Сергей Константинович. 15 декабря 1942 года в Ростовской области погибает старший лейтенант Прозоров Николай Семенович, призванный сразу после начала войны Еткульским военкоматом. Известие о смерти уходит в Еманжелинку его жене, Прозоровой Зое Александровне, учительнице местной школы. Так и не придет в класс учителем выпускник Еманжелинской школы и Челябинского пединститута Уваров Мефодий Маркелович. Сразу после выпускных экзаменов он отправится на фронт и будет убит 6 сентября 1943 года, поднимая своих солдат в атаку на фашистских огнеметчиков. В память о капитане Уварове его имя получит одна из улиц Еманжелинки.
Здесь, в тылу, тоже нелегко. В сентябре 1941 года всех учеников и учителей снимают с занятий для работы на колхозных полях. В ноябре сюда привозят маленьких ленинградцев, эвакуированы дети разных возрастов от дошкольников до подростков. В селе нет свободных зданий. Под детский дом отдают большую часть классов. Школа начинает заниматься в три смены. У приезжих отсутствует самое необходимое: теплая одежда, постельные принадлежности, лекарства, еда. Чтобы как-то решить проблемы, несколько раз собираются внеочередные сессии сельского совета.
14 января 1942 года председатель совета Иван Петрович Карпенко докладывает, что в Еманжелинке 83 хозяйства эвакуированных, два детских сада для ленинградских детей, и просит у колхозников помощи в обеспечении этих людей продовольствием. Заведующая детским садом № 32 П. Г. Забарова жалуется на почти полное отсутствие медицинской помощи. Недавно в ее группе умер ребенок, потому что фельдшер Бобылева пришла к больному спустя два дня после вызова. Она и директор школы В. В. Лимова недовольны тем, что на продуктовые карточки выдается мука, а не хлеб, ведь в их учреждениях нет ни пекарей, ни специальных печей, а сельпо постоянно допускает обвесы.
Положение отчаянное, но заседание совета проходит не зря. На работу принимаются фельдшеры из числа эвакуированных, председатели колхозов Дубровин и Ярушин обязуются снабжать детские сады и школу дровами, а также выпекать для них хлеб в своих пекарнях, учителей закрепляют за чайной, где хотя бы раз в день можно получить горячий обед и даже унести его домой, для старших подростков открываются курсы по подготовке к армии.
Несмотря на трудности, школа действует. Среди выпускников 44 – 45-го годов уже есть ленинградцы. Воспоминания В. П. Шундеева об учениках из интерната сохранились в школьном музее: «Помню их и сейчас такими, какими они были тогда. Вот Рожков Юра, тайком от учителя читающий «Дети капитана Гранта» в то время, как мы всем классом тянем по слогам «ма-ма мы-ла ра-му». Вот Рая Вдовина в каждую свободную минуту рисующая лошадок, которые у нее всегда были превосходны, где бы они не были нарисованы. Не забыть и Эдика Гукасьяна с его бесконечными вопросами «а почему», «а для чего», и Лизу Городинскую с ее частыми огорчениями из-за помарок в тетради, и маленького непоседу-шкодника Поцелуева Алика».
Весной 45-го года многие ленинградцы возвращаются в родной город, а для школы начинается новый, послевоенный период жизни. Классы переполнены: учиться идут подростки, которые во время войны работали, а сейчас вынуждены догонять своих сверстников. Не хватает учебников. Их выдают по одному на четыре-пять человек, и ребята или обмениваются книгами, или ходят заниматься к соседям. Учебные кабинеты расположены в двух отдельно стоящих зданиях, одно из которых так обветшало, что сквозь крышу просвечивает небо, а зимой на партах замерзают чернила.
В школу приходят новые молодые учителя. В 1949 году преподают П. И. Гусельников, А. И. Ковязина, Р. Н. Костина, А. В. Яцушко, А. М. Бакина, М. В. Халезина (Яременко), Р. В. Кузнецова, Т. Ф. Проворова, В. Е. Бушуева, К. А. Бухнер, В. И. Ильина, А. П. Мельникова, Т. А. Павлова. Часто устраиваются праздники, концерты, пионерские сборы. Из-за недостатка место в теплое время их проводят на улице, особенно любят выходить в лес на одну из больших полян.
Заведующая семилетней школой А. З. Щенникова (Шундеева) постоянно обращается к председателю сельского совета и депутатам с просьбами оказать помощь в ремонте помещений, выделить квартиры для приезжих учителей. Помогают, хотя судя по количеству запросов, дело идет небыстро. К решительным шагам подталкивает закон «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР», принятый Верховным Советом в 1958 году и устанавливающий обязательное восьмилетнее образование. Переход должен осуществиться к 1962 году.
К названной дате в Еманжелинке при участии всех предприятий села строится новое и современное здание школы. Директора, В. П. Юркин, а затем М. А. Коноплянченко, стараются укомплектовать коллектив кадрами только с высшим образованием, и к 1964-му году сельская школа, совсем не много поработав в статусе восьмилетней, становится средней.
Почти тридцать лет жизнь села была связана с неполной средней школой, НСШ, как ее обозначали в документах. Для многих наших односельчан старшего возраста именно она дала старт дальнейшей учебе и выбору профессии. Сейчас-то, конечно, никого не удивишь даже университетским дипломом, однако не стоит забывать о старенькой школе-семилетке, с появлением которой из обихода исчезли слова «неграмотный» и «малограмотный».
В 1934 году Еманжелинская школа из четырехлетней стала семилетней. Значительное достижение для того времени! Практически сразу за ней закрепилось ласковое прозвище «семилетка». Согласно «Расчетной ведомости на выдачу зарплаты работникам школ Еманжелинского сельсовета» за декабрь 1934 года (это самый старый из школьных документов, сохранившихся в областном архиве), директором тогда был Н. В. Хорев. В документах полностью указывается его имя – Николай, отчество пока не установлено. В коллектив школы в 1934 году входило 13 человек.
Кто же работал в школе 80 лет назад? Завуч Т. А. Кочетова, учителя А. В. Кузнецова, Л. Н. Хаймовская, М. А. Панова, Н. С. Агишев, М. А. Циренщикова, Е. И. Барфицина, учитель труда И. Ф. Заушицын, сторожа Юзова Ольга, Кононова Анастасия, Харушкина, делопроизводитель М. А. Хамова. С января 1935 года в ведомости появляется фамилия пионервожатой. Это Тычинина Валентина.
С каждым годом в списке работников больше имен. Видно, что школа растет. Однако стабильности не чувствуется: одни уходят, другие приходят. В январе 1936 года директором назван Иван Федорович Заушицын, а в марте – уже Николай Семенович Прозоров, который при Заушицыне был завучем. Еще чаще меняются пионерработники (так они значатся в бумагах): январь 1936-го – Ерохин Иван Андреевич, май этого же года – Сосова Ксения Григорьевна, февраль 1937 – С. Г. Денисенко, декабрь – уже Ф. И. Васильева. Тем не менее, работа ведется. В школе организована художественная самодеятельность. Дети поют, танцуют, разыгрывают сценки. Костюмы шьют сами из подручных материалов, например, из марли. Летом работают на колхозных полях. Пионерские сборы проводятся не только в учебное время, но и в каникулы. Для школы закупаются учебники и художественные книги. В мае 1937 года открывается школьная библиотека. Там работает А. Г. Никитина, впрочем, она еще и делопроизводитель. В октябре 1937 года обе эти должности занимает А. А. Шиховцева.
В июле 1938 года на сессии сельского совета обсуждается дисциплина учащихся. Директор НСШ (неполной средней школы) товарищ Мерзляков приводит на «проработку» «табакокурильщиков»: Степанова, Шевкунова, Ражева, Силкина и Кирпичникова. Их дружно осуждают, но, судя по всему, с вредной привычкой ребята расставаться не собираются. В школьном музее хранится последнее письмо, пришедшее спустя 5 лет уже с фронта от Ражева Сергея Алексеевича (Васильевича). Там тоже речь идет о махорке. Но эта деталь воспринимается совсем по-другому, когда знаешь, что беспокойный мальчишка и, наверное, не самый лучший ученик Сережа Ражев пал смертью храбрых в боях за Родину.
Впрочем, до войны пока далеко. А сейчас школу обязывают активизировать борьбу с неграмотностью и привлечь к занятиям всех колхозников, еще не умеющих читать и писать.
У школы две большие проблемы – приспособленное помещение (случается, занятия проходят даже в сельском совете) и нехватка наглядных пособий. Больные вопросы то и дело поднимают на сходах граждан. Особенно активно они обсуждаются в 1939 – 40-м годах. Дело идет к тому, чтобы строить новую школу силами колхозников. Мешает война.
Уже в июне – июле 1941 года многие учителя-мужчины уходят на фронт. Воюет Гусельников Петр Иванович, учитель начальных классов. Он на действительной службе с 1938-го года. В 41-м должен вернуться домой, но не получается… Приедет он только в 44-м после тяжелого ранения, когда его посчитают умершим и даже пошлют домой похоронку. Добровольцем становится Урванцев (Урванцов) Сергей Константинович. 15 декабря 1942 года в Ростовской области погибает старший лейтенант Прозоров Николай Семенович, призванный сразу после начала войны Еткульским военкоматом. Известие о смерти уходит в Еманжелинку его жене, Прозоровой Зое Александровне, учительнице местной школы. Так и не придет в класс учителем выпускник Еманжелинской школы и Челябинского пединститута Уваров Мефодий Маркелович. Сразу после выпускных экзаменов он отправится на фронт и будет убит 6 сентября 1943 года, поднимая своих солдат в атаку на фашистских огнеметчиков. В память о капитане Уварове его имя получит одна из улиц Еманжелинки.
Здесь, в тылу, тоже нелегко. В сентябре 1941 года всех учеников и учителей снимают с занятий для работы на колхозных полях. В ноябре сюда привозят маленьких ленинградцев, эвакуированы дети разных возрастов от дошкольников до подростков. В селе нет свободных зданий. Под детский дом отдают большую часть классов. Школа начинает заниматься в три смены. У приезжих отсутствует самое необходимое: теплая одежда, постельные принадлежности, лекарства, еда. Чтобы как-то решить проблемы, несколько раз собираются внеочередные сессии сельского совета.
14 января 1942 года председатель совета Иван Петрович Карпенко докладывает, что в Еманжелинке 83 хозяйства эвакуированных, два детских сада для ленинградских детей, и просит у колхозников помощи в обеспечении этих людей продовольствием. Заведующая детским садом № 32 П. Г. Забарова жалуется на почти полное отсутствие медицинской помощи. Недавно в ее группе умер ребенок, потому что фельдшер Бобылева пришла к больному спустя два дня после вызова. Она и директор школы В. В. Лимова недовольны тем, что на продуктовые карточки выдается мука, а не хлеб, ведь в их учреждениях нет ни пекарей, ни специальных печей, а сельпо постоянно допускает обвесы.
Положение отчаянное, но заседание совета проходит не зря. На работу принимаются фельдшеры из числа эвакуированных, председатели колхозов Дубровин и Ярушин обязуются снабжать детские сады и школу дровами, а также выпекать для них хлеб в своих пекарнях, учителей закрепляют за чайной, где хотя бы раз в день можно получить горячий обед и даже унести его домой, для старших подростков открываются курсы по подготовке к армии.
Несмотря на трудности, школа действует. Среди выпускников 44 – 45-го годов уже есть ленинградцы. Воспоминания В. П. Шундеева об учениках из интерната сохранились в школьном музее: «Помню их и сейчас такими, какими они были тогда. Вот Рожков Юра, тайком от учителя читающий «Дети капитана Гранта» в то время, как мы всем классом тянем по слогам «ма-ма мы-ла ра-му». Вот Рая Вдовина в каждую свободную минуту рисующая лошадок, которые у нее всегда были превосходны, где бы они не были нарисованы. Не забыть и Эдика Гукасьяна с его бесконечными вопросами «а почему», «а для чего», и Лизу Городинскую с ее частыми огорчениями из-за помарок в тетради, и маленького непоседу-шкодника Поцелуева Алика».
Весной 45-го года многие ленинградцы возвращаются в родной город, а для школы начинается новый, послевоенный период жизни. Классы переполнены: учиться идут подростки, которые во время войны работали, а сейчас вынуждены догонять своих сверстников. Не хватает учебников. Их выдают по одному на четыре-пять человек, и ребята или обмениваются книгами, или ходят заниматься к соседям. Учебные кабинеты расположены в двух отдельно стоящих зданиях, одно из которых так обветшало, что сквозь крышу просвечивает небо, а зимой на партах замерзают чернила.
В школу приходят новые молодые учителя. В 1949 году преподают П. И. Гусельников, А. И. Ковязина, Р. Н. Костина, А. В. Яцушко, А. М. Бакина, М. В. Халезина (Яременко), Р. В. Кузнецова, Т. Ф. Проворова, В. Е. Бушуева, К. А. Бухнер, В. И. Ильина, А. П. Мельникова, Т. А. Павлова. Часто устраиваются праздники, концерты, пионерские сборы. Из-за недостатка место в теплое время их проводят на улице, особенно любят выходить в лес на одну из больших полян.
Заведующая семилетней школой А. З. Щенникова (Шундеева) постоянно обращается к председателю сельского совета и депутатам с просьбами оказать помощь в ремонте помещений, выделить квартиры для приезжих учителей. Помогают, хотя судя по количеству запросов, дело идет небыстро. К решительным шагам подталкивает закон «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР», принятый Верховным Советом в 1958 году и устанавливающий обязательное восьмилетнее образование. Переход должен осуществиться к 1962 году.
К названной дате в Еманжелинке при участии всех предприятий села строится новое и современное здание школы. Директора, В. П. Юркин, а затем М. А. Коноплянченко, стараются укомплектовать коллектив кадрами только с высшим образованием, и к 1964-му году сельская школа, совсем не много поработав в статусе восьмилетней, становится средней.
Почти тридцать лет жизнь села была связана с неполной средней школой, НСШ, как ее обозначали в документах. Для многих наших односельчан старшего возраста именно она дала старт дальнейшей учебе и выбору профессии. Сейчас-то, конечно, никого не удивишь даже университетским дипломом, однако не стоит забывать о старенькой школе-семилетке, с появлением которой из обихода исчезли слова «неграмотный» и «малограмотный».
